Обвинение предъявлено Гурову [Сборник] - Николай Иванович Леонов

рану. Она уже начала зарастать волосами, но старший лейтенант кепку все равно не снимал даже в помещении.

Станислав приехал на вечеринку со своей новой пассией. На этот раз он выбрал себе худощавую брюнетку, которая была почти на голову выше него. Этот закоренелый холостяк вновь утверждал, что на этот раз все серьезно и он даже начал подумывать о создании семьи. Друзья слушали такие заверения с улыбкой, но ни спорить, ни подшучивать над Крячко не стали. А вдруг на этот раз он действительно женится?

Все остальные были с женами, и лишь молодой Сурков прибыл на это мероприятие один. Аналитик уверял всех, что его девушка просто постеснялась ехать в такую солидную компанию, но друзья подозревали, что, скорее всего, у Игоря ее и не было, поскольку своей работе он отдавал слишком много времени.

Позже всех приехал Деветьяров. Он познакомил сослуживцев со своей женой, полноватой крашеной блондинкой, и долго извинялся за то, что по дороге сломалось такси и им пришлось ждать другую машину. Опоздание полковнику участники застолья простили, но от штрафной рюмки это его не избавило.

Когда все гости наелись и выпили, разговор перешел на последнее дело, которым они занимались.

– Лев Иванович, а удалось выяснить, почему это Воропаев на тебя так взъелся? – поинтересовался Деветьяров, который захмелел немного больше остальных.

– Да больной он просто, – ответила вместо мужа Мария. – Умный, черт, но на всю голову раненый!

– Мы дневник его нашли, – пояснил слова жены Гуров. – Он там день за днем, довольно подробно и объемно, расписывает все, что с ним происходило. По его словам получается, что я во всех его бедах был виноват. Дескать, если бы не я вел то дело против Дерябина, то их банду никогда не поймали бы. Настолько безупречной он считал организацию дела. Этот тип называл себя главарем той банды. Дерябин, по его словам, был всего лишь свадебным генералом. В реальности все планировал и организовывал именно Воропаев. Бандит посчитал, что я лишил его всего, в том числе и заставил себя изуродовать. Он долго планировал, как мне отомстить, добывал средства, учился криминальному ремеслу и выжидал подходящего момента. Воропаев узнал, что Журова спустила все деньги, которые для нее в тайнике спрятал погибший отец, и решил, что настало время отомстить и ей, и мне.

– Занимательное чтиво этот дневник, – сказала Мария. – Воропаев был одержим идеей отомстить Леве, свихнулся на этой почве. Однако стиль изложения у него был достаточно интересным и правильным.

– Ну уж нет! – не согласился с ней Крячко. – Я до сих пор последнюю фразу из его дневника помню: «Месть – это самый сладкий десерт, и я им накормлю Гурова до отвала». Если бы мне попалась книга, написанная таким вот языком, то я бы ее и читать не стал.

– О вкусах не спорят, – встрял в разговор генерал. – Не знаю, насколько сладким Воропаеву его десерт показался, только вот подан он был с приправой из смерти. Не думаю, что я захотел бы его есть.

– А как вы, Андрей Анатольевич, оказались на той стройке? – поинтересовалась у Сверчкова Наташа, новая пассия Станислава.

– Тут как раз все просто, – охотно сказал майор, кивнул в сторону Крячко и Гурова и продолжил: – После того как эти вот орлы задумали в догонялки с Воропаевым поиграть, один офицер позвонил мне и доложил, что Лев Иванович, которого мы тогда искали, поблизости находится. Я приказал задержать его, а он меня подальше послал. Мы с Владимиром в машину прыгнули и сами помчались на место. Приехали как раз тогда, когда наш сыщик в такси садился. Мы за ним, естественно. До того как Лев Иванович на стройку вошел, догнать его не успели. Решили напролом не лезть, а обойти сзади. Владимир меня на забор подсадил, а я как дом обошел, так на пулю и нарвался. Хоть этим смог свою вину перед Львом Ивановичем загладить.

– Да прекрати ты, – отмахнулся Гуров. – Какая вина? Служба у тебя такая. А вот если бы ты за мной на стройку не полез, то один черт знает, чем все могло закончиться. Можно сказать, ты нам с Машей жизнь спас.

– Ну вот, начнут сейчас кукушка с петухом друг друга хвалить, – попытался сделать прогноз Крячко, наклонившись к уху своей подруги, но оказался не прав.

В разговор снова встрял Орлов.

– Так, дифирамбы петь потом будете, а у меня хорошая новость, и я предлагаю за это выпить.

Все удивленно посмотрели на генерала.

Тот встал и продолжил:

– Лев Иванович неделю назад подал рапорт с предложением присвоить внеочередное звание старшему лейтенанту Суркову. Сегодня приказ был подписан в министерстве. – Орлов достал из кармана две звездочки, бросил их в рюмку с водкой, протянул ее Суркову. – Пей до дна, капитан! Быть тебе в скором времени начальником отдела!

Громовое троекратное «ура» прокатилось над дачами, безмолвно отдыхающими в тишине роскошного бабьего лета.

Смерть под обложкой

Эта осень выдалась очень дождливой. Буквально сразу, как только листочек, обозначающий последний день августа, был перевернут на календаре, погода стала неумолимо портиться. Задул холодный ветер. Над городом сплошным потоком двигались тяжелые свинцовые тучи, сквозь которые едва могли пробиться редкие лучики солнца. Заморосил долгий, очень мелкий и холодный дождик. Если он и прерывался, то совсем ненадолго, кажется, лишь для того, чтобы немного перевести дух, а потом опять, с новыми силами начинал поливать улицы, дома и прохожих.

Москвичи сразу заметили, что день значительно сократился. Теперь стало раньше темнеть по вечерам. Настроение у всех портилось от серого неба, вечной сырости и ног, промокающих утром и вечером.

Сыщик Лев Гуров спокойно относился к переменам погоды, философски воспринимал мокрый асфальт и мрачное небо над головой. Он полагал, что у каждого сезона есть свои прелести и недостатки, считал бессмысленным выказывать недовольство дождем, ветром, жарким солнцем и любыми другими природными явлениями.

– Нет, ну ты скажи, Лева! – проговорил его приятель Стас Крячко. – Эта осень словно стояла и сторожила за углом. Как только лето закончилось, она мгновенно включила дождь и серое небо.

Приятели недавно явились на службу.

Полковник Крячко основательно промок, пока добирался от станции метро к зданию управления. Он пытался пристроить ветровку на спинке стула так, чтобы к вечеру она гарантированно просохла, был не в настроении и непрерывно бурчал.

Полковник Гуров устроился неподалеку от него, за своим рабочим столом. Он прибыл на несколько минут раньше, успел переодеться, поставить чайник и просматривал сводки перед обычной оперативкой у генерала Орлова.

– На то она